Еврейская фаршированная шейка в мультиварке... не по-еврейски
Добавлено 22-12-2014, 22:48, в раздел Каша, Курица; Автор: Сергей Воробей;- Ингредиенты:
- кожа куриная – 500 г;
- лук – одна луковица;
- манка – столовая ложка;
- крупа гречневая (продел) – стакан 200 мл;
- бульон – 500 мл;
- жир куриный – 100 г;
- чеснок – 2 зубка;
- яйцо – 2 шт.;
- соль, черный перец, мускатный орех, кориандр – по вкусу.
Это личное. Не судите строго.
Помните Данта? «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу...» То Дант, а я в сумрачном лесу очутился в начале жизненного пути. В этот лесной санаторий мы приехали всей семьей. В соседнем с нами коттедже жила пара – яркие, колоритные евреи, очень интеллигентные и симпатичные. Мои родители с ними сразу подружились.
Общество малолетних оболтусов в санатории было немногочисленным, и потому нередко мне недоставало компании. В такие дни я огинался по закоулкам, гладил там собак, терроризировал лягушек в болотце, драл штаны в попытках взобраться на одинокую сосну близ наших домиков.
Анна Михайловна – так звали нашу соседку – завидев мои потуги убить время, горестно качала головой и подзывала меня. Шёл я нехотя.
Начав с мягкого выговора, Анна Михайловна быстро теряла наставнический пыл. Ее мысли занимали племянники. Вспоминала она о послушных мальчиках всегда горячо и иногда интересно. Но я с трудом понимал, как могут нормальные пацаны помимо школы заниматься фигурным катанием, музыкой, рисованием и еще ходить на английский.
Неверие убивало интерес. Я искал способа улизнуть. Анна Михайловна, напротив, стремилась задержать меня подольше... Из педагогической вредности, казалось мне.
Довольно скоро все значащие примеры из жизни положительных еврейских детей оказались исчерпанными. Я обрадовался: не скатится же интеллигентная женщина к попыткам простых запретов? Да и кто она мне такая, чтоб запрещать?
Однако Анна Михайловна вовсе не собиралась командовать. Увидав меня в очередной раз, она лучезарно улыбнулась.
- Ты ел когда-нибудь куриные шейки? – спросила меня добрая Анна Михайловна.
- Сто раз, - ответил я. – Они костлявые, и в них почти нечего есть.
- Пойдем, - сказала Анна Михайловна, улыбаясь еще теплее. – Я угощу тебя такими шейками, которых ты никогда не ел.
И мы пошли. Где и как умудрилась Анна Михайловна раздобыть электроплитку, сковородку, курятину и все остальное – я до сих пор могу только догадываться. Отдыхающих в санатории не кормили, а откармливали – и еще работал буфет, в котором мне поручали покупать щекочущую в носу крем-соду. Готовить в номерах запрещалось.
Тем не менее, в домике наших соседей уже был накрыт стол. На одну персону. Мою! Смел ли я отказаться?
Чтоб не ударить в грязь лицом, в левую руку я взял вилку, в правую – нож. По всей видимости, правильные племянники Анны Михайловна подобному политесу обучены не были, потому что отреагировала она на этот трюк с таким умилением, с каким Маргарита Назарова гладила тигрят, впервые в жизни прыгнувших в горящий обруч.
Шейки оказались малосъедобными. Много муки, много жира и очень много жуткого жареного лука – словом, с удовольствием елся всего один кусочек, первый, самый краешек. Дальше шло сложнее...
Из вежливости я решил потерпеть и сумел дожевать фаршированную шейку до конца. Поймите меня правильно: это ведь только говорится, что шейка маленькая! На самом деле там целый бурдюк с полкурицы величиной!
Едва я справился с кушаньем, как любезная Анна Михайловна с непреклонной добротой подложила мне в тарелку еще кусок...
Тучи сгустились над моей головой. У мамы я мог бы вскочить и со словами «Ма, я не хочу больше!» дать деру на улицу. От Анны Михайловны сбежать я почему-то не мог. Эта ее улыбка, одновременно и добрая, и виноватая; этот ее взгляд, ласковый и извиняющийся, почему-то со слезами в глазах...
Я уже занес было нож над дымящимся свертком куриной плоти, как вернувшиеся из санаторного буфета мужчины выручили меня. «Нюся, - громогласно объявил Анне Михайловне ее муж, - нам нужно закусить!» С готовностью уступив место папе, я тихонько ушел.
Лет через двадцать я встретил Анну Михайловну на городском бульваре. Она, все такая же улыбчивая и добрая, сразу узнала меня, и тут же зазвала в гости. Мы заглянули в гастроном на первом этаже ее дома, поднялись в квартиру, и пока мое чадо осваивало новые территории, славно попили чаю.
Я поинтересовался, часто ли готовит Анна Михайловна куриные шейки.
- После того раза – никогда... Муж сказал: «Ты чокнулась, Нюся, с этими шейками. Хватит!» И всё...
История оказалась давней и грустной. Когда немцы взяли город, Аня, совсем еще девчонка, жила у двоюродной сестры. У той было двое детей, мальчишки-погодки. Сразу стало голодно. Двух последних курочек Аня со старшей сестрой берегли как зеницу ока: те несли яйца, давая возможность хоть как-то кормить ребят.
Когда евреям приказали собираться с вещами, Аня решила куриц зарезать, приготовить шейки на обед, а мясо сварить в дорогу. Вот только ни сестра, ни ее дети в тот день домой так и не вернулись. Сама Аня никуда не пошла – осталась ждать – и недвижно просидела в закутке летней кухни сутки или двое, пока ее оттуда не вывели соседи.
Вскоре моему ребенку надоело в гостях, и мы ушли. Домой я шагал с чувством какой-то неизъяснимой вины. Прошло несколько десятилетий, а я, вспоминая то лето в лесу и тот чай на кухне, до сих пор ощущаю стыд – хотя стыдиться как будто нечего.
Теперь я знаю: фаршированные шейки в мультиварке можно приготовить и без тягостных для пищеварения излишеств. Достаточно вместо муки взять манку, да подсыпать в начинку дробленой гречневой крупы, так называемого продела.
Наверное, классическая еврейская фаршированная шейка в мультиварке готовится не совсем так, но рецепт Анны Михайловны действительно тяжеловат – как для нашего неголодного времени. Искренне надеюсь, что ее светлая душа, наблюдая за нашей суетой из рая, простит мне вольности.
Наши кулинарные эксперты подсказали: всего лучше фаршированные по-еврейски шейки в мультиварке делать из утятины. Кожа толще и плотнее, жир гуще. Опыт приготовления фаршированной утки у нас уже имеется, так что утиный вариант шеек – не за горами!
Поскольку нынче курятина продается разделанной как только можно вообразить, нетрудно купить куриную шкурку и начинить ее либо целиком, либо после раскроя и пошива подходящих «шеек».
Помните Данта? «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу...» То Дант, а я в сумрачном лесу очутился в начале жизненного пути. В этот лесной санаторий мы приехали всей семьей. В соседнем с нами коттедже жила пара – яркие, колоритные евреи, очень интеллигентные и симпатичные. Мои родители с ними сразу подружились.
Общество малолетних оболтусов в санатории было немногочисленным, и потому нередко мне недоставало компании. В такие дни я огинался по закоулкам, гладил там собак, терроризировал лягушек в болотце, драл штаны в попытках взобраться на одинокую сосну близ наших домиков.
Анна Михайловна – так звали нашу соседку – завидев мои потуги убить время, горестно качала головой и подзывала меня. Шёл я нехотя.
Начав с мягкого выговора, Анна Михайловна быстро теряла наставнический пыл. Ее мысли занимали племянники. Вспоминала она о послушных мальчиках всегда горячо и иногда интересно. Но я с трудом понимал, как могут нормальные пацаны помимо школы заниматься фигурным катанием, музыкой, рисованием и еще ходить на английский.
Неверие убивало интерес. Я искал способа улизнуть. Анна Михайловна, напротив, стремилась задержать меня подольше... Из педагогической вредности, казалось мне.
Довольно скоро все значащие примеры из жизни положительных еврейских детей оказались исчерпанными. Я обрадовался: не скатится же интеллигентная женщина к попыткам простых запретов? Да и кто она мне такая, чтоб запрещать?
Однако Анна Михайловна вовсе не собиралась командовать. Увидав меня в очередной раз, она лучезарно улыбнулась.
- Ты ел когда-нибудь куриные шейки? – спросила меня добрая Анна Михайловна.
- Сто раз, - ответил я. – Они костлявые, и в них почти нечего есть.
- Пойдем, - сказала Анна Михайловна, улыбаясь еще теплее. – Я угощу тебя такими шейками, которых ты никогда не ел.
И мы пошли. Где и как умудрилась Анна Михайловна раздобыть электроплитку, сковородку, курятину и все остальное – я до сих пор могу только догадываться. Отдыхающих в санатории не кормили, а откармливали – и еще работал буфет, в котором мне поручали покупать щекочущую в носу крем-соду. Готовить в номерах запрещалось.
Тем не менее, в домике наших соседей уже был накрыт стол. На одну персону. Мою! Смел ли я отказаться?
Чтоб не ударить в грязь лицом, в левую руку я взял вилку, в правую – нож. По всей видимости, правильные племянники Анны Михайловна подобному политесу обучены не были, потому что отреагировала она на этот трюк с таким умилением, с каким Маргарита Назарова гладила тигрят, впервые в жизни прыгнувших в горящий обруч.
Шейки оказались малосъедобными. Много муки, много жира и очень много жуткого жареного лука – словом, с удовольствием елся всего один кусочек, первый, самый краешек. Дальше шло сложнее...
Из вежливости я решил потерпеть и сумел дожевать фаршированную шейку до конца. Поймите меня правильно: это ведь только говорится, что шейка маленькая! На самом деле там целый бурдюк с полкурицы величиной!
Едва я справился с кушаньем, как любезная Анна Михайловна с непреклонной добротой подложила мне в тарелку еще кусок...
Тучи сгустились над моей головой. У мамы я мог бы вскочить и со словами «Ма, я не хочу больше!» дать деру на улицу. От Анны Михайловны сбежать я почему-то не мог. Эта ее улыбка, одновременно и добрая, и виноватая; этот ее взгляд, ласковый и извиняющийся, почему-то со слезами в глазах...
Я уже занес было нож над дымящимся свертком куриной плоти, как вернувшиеся из санаторного буфета мужчины выручили меня. «Нюся, - громогласно объявил Анне Михайловне ее муж, - нам нужно закусить!» С готовностью уступив место папе, я тихонько ушел.
Лет через двадцать я встретил Анну Михайловну на городском бульваре. Она, все такая же улыбчивая и добрая, сразу узнала меня, и тут же зазвала в гости. Мы заглянули в гастроном на первом этаже ее дома, поднялись в квартиру, и пока мое чадо осваивало новые территории, славно попили чаю.
Я поинтересовался, часто ли готовит Анна Михайловна куриные шейки.
- После того раза – никогда... Муж сказал: «Ты чокнулась, Нюся, с этими шейками. Хватит!» И всё...
История оказалась давней и грустной. Когда немцы взяли город, Аня, совсем еще девчонка, жила у двоюродной сестры. У той было двое детей, мальчишки-погодки. Сразу стало голодно. Двух последних курочек Аня со старшей сестрой берегли как зеницу ока: те несли яйца, давая возможность хоть как-то кормить ребят.
Когда евреям приказали собираться с вещами, Аня решила куриц зарезать, приготовить шейки на обед, а мясо сварить в дорогу. Вот только ни сестра, ни ее дети в тот день домой так и не вернулись. Сама Аня никуда не пошла – осталась ждать – и недвижно просидела в закутке летней кухни сутки или двое, пока ее оттуда не вывели соседи.
Вскоре моему ребенку надоело в гостях, и мы ушли. Домой я шагал с чувством какой-то неизъяснимой вины. Прошло несколько десятилетий, а я, вспоминая то лето в лесу и тот чай на кухне, до сих пор ощущаю стыд – хотя стыдиться как будто нечего.
Теперь я знаю: фаршированные шейки в мультиварке можно приготовить и без тягостных для пищеварения излишеств. Достаточно вместо муки взять манку, да подсыпать в начинку дробленой гречневой крупы, так называемого продела.
Наверное, классическая еврейская фаршированная шейка в мультиварке готовится не совсем так, но рецепт Анны Михайловны действительно тяжеловат – как для нашего неголодного времени. Искренне надеюсь, что ее светлая душа, наблюдая за нашей суетой из рая, простит мне вольности.
Наши кулинарные эксперты подсказали: всего лучше фаршированные по-еврейски шейки в мультиварке делать из утятины. Кожа толще и плотнее, жир гуще. Опыт приготовления фаршированной утки у нас уже имеется, так что утиный вариант шеек – не за горами!
Поскольку нынче курятина продается разделанной как только можно вообразить, нетрудно купить куриную шкурку и начинить ее либо целиком, либо после раскроя и пошива подходящих «шеек».
Способ приготовления:
1. Гречневый продел отварить в 300 мл бульона до полуготовности.2. Из куриной кожи подготовить продолговатые мешочки, имитирующие шейки.
3. В мультиварку положить треть куриного жира, мелко нарезанный лук, посолить. Жарить при щадящем нагреве до полного размягчения лука.
4. К обжаренному луку всыпать манку, перемешать.
5. Добавить к луку с манкой приваренный продел, треть куриного жира (предварительно нарезать), несколько стружек муската, кориандр и черный перец.
6. Яйца взбить с солью и давленым чесноком. Влить взбитые яйца в мультиварку с крупяной начинкой для шеек. Перемешать.
7. Импровизированные шейки наполнить фаршем, освободив тем самым мультиварочную емкость.
8. Положить в мультиварку оставшийся жир и наполненные фаршем «шейки». Обжаривать около десяти минут, переворачивая куски и добиваясь подрумянивания куриной кожи.
9. Долить в мультиварку оставшиеся 200 мл бульона, перевести прибор в режим варки на 10 минут.
Готовые шейки вынуть из мультиварки, немного остудить, освободить от ниток или шпажек. Перед подачей украсить зеленью, гарнировать свежими и консервированными овощами.
